Эпоха Волшебства

Ты крепкое вино, а я стекло бокала,
Ну что же, здравствуй, милый эгоист.
Ты наслаждаешься, ведь я опять скучала,
Любовь, как Бог, но ты в ней атеист.

Поёт душа с тобою в диссонансе,
Расходятся и мысли, и слова…
Ты как картина в позднем ренессансе,
Ты возрождение Эпохи Волшебства.

А я всё смотрю на тебя с восхищеньем,
Впиваешься в мысли ты словно капкан,
Мучительно больно и с кровотеченьем,
Ты держишь меня, мой Любимый Тиран.

Кумир в моем сердце, повадки садиста,
Пьянящий и терпкий, как крепкий табак,
Играем трагедию с болью артиста,
Слепая любовь, как загон для собак…

Я в этом загоне больная собака,
Разбиты в кровь лапы, разорвана пасть…
Люблю эту клетку я как-то двояко –
Хочу я свободы, но плен – моя страсть.

На самом краю...

На самом краю, впереди неизвестность,
Тянет к обрыву желанье взлететь,
Полёт пусть недолог и смерть - неизбежность,
Но это возможность в мгновенье прозреть.

На самом краю за секунду до смерти,
Таким разноцветным явился закат,
А птицы, что были орущие черти,
Летят ровным клином, поют в один лад...

Зачем этот мир, столько жестокий при жизни,
За шаг до могилы настолько красив?
Наверное все мы при жизни капризны,
Для нас только лужа прекрасный залив.

Для нас только звуки ночные мотивы,
Для нас только вспышки большой звездопад,
Нам не понять как мгновенья красивы,
Как разноцветен последний закат.

На самом краю, в ожидании шага,
Мой выбор понятен - от края назад...
Я вижу закат, что пронзает как шпага,
Не нужен не рай поднебесный, не ад.